Начну первая из самого простого:"там была проложена новая, крутая дорога, и по ней ехало много грузовиков. Выше склон становился отлогим, и я увидел леса и крутые холмы в тумане. Эти леса были взяты быстро, и их не успели уничтожить. Еще дальше, там, где холмы не защищали дорогу, она была замаскирована циновками по сторонам и сверху. Дорога доходила до разоренной деревушки. Здесь начинались позиции. Кругом было много артиллерии. Дома были полуразрушены.."
| QUOTE (vladlem3 @ 05.02.2008 - время: 15:52) |
| Эрнест Хемингуэй - "Прощай, оружие!" |
молодец!
Давай твою цитату
оказаться от него со стороны солнца и, таким образом, задействовал
подсветку. Для острастки, для давления на психику я немедля "пощекотал ему
уши": произвел по одиночному выстрелу из обоих наганов так, что пули прошли
впритирку с его головой, -- это впечатляет."
Это сообщение отредактировал vladlem3 - 05-02-2008 - 18:00
| QUOTE (nicer @ 05.02.2008 - время: 17:04) |
| Иван Богомолов; "В августе 44-го" |
Верно! Продолжай..
Это сообщение отредактировал vladlem3 - 05-02-2008 - 18:06
Мой отрывок:
.....
- Я к вам ненадолго. Не знаю, кому как, а мне здесь залеживаться
недосуг. Меня мои конники ждут. Вот лед пройдет, дороги подсохнут - и
айда: "Мы красная кавалерия, и про нас..." А? - пророкотал он,
заполняя всю комнату сочным, веселым басом.......
Знамени от имени верховной власти, давшей ему великое и опасное право
командовать и решать судьбы десятков тысяч людей, он насилу
выговорил:
- Все, что лично могу... Все, что могу... Спасибо за подбитые
танки. Это было главное - выбить у них танки. Это было главное... - И,
надевая перчатку, быстро пошел по ходу сообщения в сторону моста.
Еще хмурясь, сжимая коробочку с орденом обмороженными пальцами, еще
пораженный слезами на глазах командующего армией, новым, чего не
ожидал он от генерала, вчера на станции и затем утром на батарее
запомнившегося своей пронзительностью внимания, своим скрипучим,
холодным голосом,...."
| QUOTE (Феофилакт @ 05.02.2008 - время: 17:08) |
| Ю.Бондарев "Горячий снег". |
ждем Вашу цитату!
| QUOTE |
| Я видел, как наши фанерные «ястребки» с геройским отчаянием, чуть не в одиночку бросались на стаи бронированных чудовищ, а они, зловеще распластав крылья с черными крестами, терзали наши села, города, поливали смертным огнем людей. А ночами, по радио, гитлеровцы крутили нашу советскую пластинку. Больно до крика и горько до слез было слышать слова полюбившейся песни: «Любимый город может спать спокойно, и видеть сны, и зеленеть среди весны...» А любимый город погибал в огне. Улицы его загромождали вороха скрюченных, искореженных балок, листов железа. Под ногами уходивших солдат скрипело крошево из стекла, кирпича, бетона. Я видел людей, вернее, то, что от них осталось и что было погребено в стенах примитивных бомбоубежищ. Я видел, как тяжело раненные бойцы и командиры молили прикончить их. Я никогда не верил, что человек может просить смерти, а пришлось поверить. Я видел столько слез обреченности, бессилия, отчаяния, сколько никогда не увижу. Я видел ту несметную, до дикости беспощадную серо-черно-коричневую силу, наползавшую на нас... Скрежетали и лязгали танки, самоходки, бронетранспортеры, за сопящими тягачами волоклись громоздкие, в брезентовых намордниках, пушки. Я не видел в небе наших самолетов, но я видел, как на земле не на жизнь, а на смерть дралась наша пехота. Ей не хватало танков, пушек, ее прижимали вражеские бомбовозы, а она дралась и умирала. Что случилось? Кто повинен в этом? Не переоценили ли мы себя? Если так, то излишняя самоуверенность оказала нам плохую услугу. Ответ я искал сам. И ответ пришел не сразу. На это потребовалось время. Понял я, что, невзирая на тяжкие неудачи сорок первого года, мы устоим. И не только устоим, но и победим. Только надо решительно и начисто изгнать из сердца все сомнения. Надо поверить в победу и бессмертие нашего дела до конца. Надо зарядить себя этой верой — могучей, неиссякаемой. |
Недавно ,кстати,повторяли этот фильм....
| QUOTE (Neko @ 05.02.2008 - время: 19:09) |
| "По тонкому льду" Брянцева? |
Точно.В этом месте почему-то переживал особенно...
| QUOTE (Феофилакт @ 05.02.2008 - время: 18:14) | ||
Точно.В этом месте почему-то переживал особенно... |
папа читал ее когда-то, потом я начала читать, но не закончила (стыд и позор мне)
"Этому способствовали реальные успехи федеральных сил накануне завершающего этапа операции: постоянно велась разведка и уточнялись места скопления боевиков, их основные опорные пункты и узлы сопротивления. К тому же войскам за месяц боев удалось стабилизировать и упрочить положение во всех районах города. Мы планомерно преодолевали упорное сопротивление фанатично настроенных боевиков и особенно так называемых спецотрядов...... Наши войска захватили плацдармы на восточном берегу реки Сунжи, значительно расширили их, выставили блокпосты на основных перекрестках улиц, обеспечили тем самым продвижение штурмовых отрядов."
Это сообщение отредактировал Neko - 05-02-2008 - 20:47
Геннадий Трошев "Моя война. Чеченский дневник окопного генерала"
чё делать будем? кто первый ответил или кто точнее?
... Мы сидим за уложенными в ряд мешками с песком. Беспилотники поджигают дома на другой стороне площади. Через наши головы проносятся гудящие железяки от танковой группы в конце улицы. Пехота из соседних с нами зданий лупит куда-то из окон. Ответного огня нет. Просто "мошки" кого-то там обнаружили, вот и перестраховывается народ. Крыши домов полыхают, как факелы. Куски стен разлетаются брызгами. Мрак сплошной. И все это рядом, метров с полсотни от нас. Видно все, как на ладони. И вдруг среди этого ада - красная пожарная машина. И за ней еще одна. Взрывы продолжаются, а пожарные высыпают, раскатывают свои шланги, выгружают роботов - и начинают тушить. Я глазам своим не верю. Какой-то бранд-майор надтреснутым голосом подгоняет своих подчиненных. Они заливают пеной огонь. Бросают цилиндры газовых бомб. Иней оседает на стенах. Беспилотник делает новый заход, снова скидывает зажигалки. Фосфор так и брызжет дымными струями. Кто-то кричит, даже через выстрелы слышно. Пожарные выносят раненого. Кладут рядом с машиной. Бранд-майор снова гонит их в огонь. Они опять бегут в трещащее по швам здание. Танковый компьютер определяет пожарного робота, как недружественный объект. Разваливает его на запчасти. Пожарные переходят на другой этаж и тушат огонь вручную, поливая пеной из брансбойдтов. Настоящие бойцы. Бронзовые яйца. Кого-то сбивают из пулемета - я ясно вижу фонтанчики от пуль на стене и сразу после этого - крики. Раненого выносят к машине. Огонь усиливается. Пожарные стоят у машины, беспомощно глядя на то, как их город превращают в груду горящего щебня. Брандт-майор хватает тяжелый наконечник и с матами бросается в огонь. По одному, его экипажи присоединяются к нему. Беспилотник превращает пожарную машину в расплавленные брызги. Пожарные переключают и тянут рукава к оставшейся. Обвешиваются ранцевыми пеногенераторами и вслед за последним роботом устремляются в атаку. Вторая машина превращается в шар огня. Муравьи в серебристых робах работают ручными пеногенераторами, почти в упор отбиваясь белыми хлопьями от ревущего огня. Беспилотник скидывает еще серию зажигалок. Крыша проваливается в вихре искр. Истошный вопль. Танки обрушивают верхний этаж. Пехота, соревнуясь, бьет по окнам. Пожарные, пригибаясь, отступают из погибающего дома. Волокут раненых товарищей. Грудятся поодаль, опустив тела на землю. Пытаются оказать первую помощь. Брандт-майор выходит последним. Останавливается у входа и упрямо льет пену в дым. Его силой волокут прочь. Он вырывается. Пена кончается. Двое оттаскивают его в сторону. Он с маху бросает опустевший короб на землю. Яростно потрясает кулаками. Кажется, он рыдает, посылая проклятия. Пехота прекращает стрельбу. Беспилотники переносят огонь на другой дом.
З.Ы. Название выложу потом, кто не читал - читать! Кто читал - перечитывать!
Ещё один отрывок из книги:
Злость, постоянная злость от того, что не в кого выстрелить в ответ, эту злость выплеснуть некуда, она копится внутри, превращаясь в самостоятельное живое существо, ежедневные изматывающие переходы с ночевками в джунглях, усталость - как каменная плита, никакие мускульные усилители и стимуляторы ей не помеха, жгучее желание вдохнуть полной грудью свежего ветра, которого тут в помине нет - только гнилые испарения от вечно чавкающей под ногами подстилки да облака летучих гадов вокруг головы. Монотонный ритм марша, шаг за шагом, без мыслей, без раздумий, на одном инстинкте, глаза, как радары, шарят по сторонам, замечая малейшие детали, так, что рябить начинает в башке и ночью рубишь и рубишь живые заросли ножом, а они упрямо обвивают твое тело и переваривают его заживо, пока тебя не пихнут в бок, чтобы криком не демаскировал позицию. Каждый вечер одно и то же - остановка, подготовка и маскировка позиций, рытье и обеззараживание неглубокого гальюна, оборудование постов наблюдения, грязь сыплется в мешки, мешки, набитые мусором - нормального песка или глины тут не найти, создают иллюзию брустверов, способных остановить пулю, химия выжигает подстилку, пончо под бок - постель, пончо на куст - крыша, торопливый ужин сухим пайком, кусок не идет в горло, глаза закрываются от усталости, а спать нельзя, ты сержант - изволь проверить, все ли броню обслужили, спиртом обтерлись и ноги посыпали, да про себя не забудь - ты ведь из железа, а потом на совещание к взводному, и уточнение маршрута на завтра, и определение приоритетов, доклад о состоянии личного состава, и разбор ошибок, а ночью, когда только заснул, такблок, сволочь, будит тебя и приходит время посты проверять, и переключаешься на такблоки своих часовых, и убеждаешься, что не спят они, для страховки щелкаешь каналами "мошек", убеждаясь, что и там все спокойно, а потом, чертыхаясь, выползаешь на четвереньках из-под мокрого от росы пончо и топаешь обозначать присутствие, а потом снова валишься под куст и сон твой - черный колодец из древесного частокола, из-за которого света не видно.
Поль
Все верно, Игорь Поль
нет домашних книг под рукой
" ...Запомни, лейтенант, в разведке закон -- раненых и убитых не
оставлять ни в коем случае! Убитому, конечно, все равно, где лежать. Но если
бросишь убитого, в другой раз живые с тобой пойдут опасливо. Каждый вправе
подумать: а не был ли тот, оставленный, раненным? И не случится ли с
кем-нибудь на новом задании то же самое? Так что усвой раз и навсегда
нерушимый закон: сколько разведчиков ушло на задание, столько должно и
вернуться. Кто живой, кто мертвый, дома разберетесь..."
Любовь " единственное личное событие человека на войне. Все остальное
общее - даже смерть.
Что явилось для меня неожиданностью? То, что о любви они говорили менее
откровенно, чем о смерти. Все время что-то не досказывали, как будто
защищались, всякий раз останавливаясь у некой черты. Зорко ее охраняли.
Между ними существовал негласный договор - дальше нельзя. Занавес опускался.
От чего защищались - понятно, от послевоенных обид и наветов. Уж им-то
досталось! После войны у них была еще одна война, не менее страшная, чем та,
с которой они вернулись. Если кто-нибудь решался быть искренним до конца,
вырывалось отчаянное признание, то с обязательной просьбой в конце: "фамилию
мою измените", или "в наше время об этом не принято было говорить вслух...
неприлично..." Я слышала больше о романтическом и трагическом.
Конечно, это не вся жизнь и не вся правда. Но это их правда. Как честно
признался один из писателей военного поколения: "Будь проклята война - наш
звездный час!" Это - пароль, общий эпиграф к их жизни.
А все-таки: какая она, любовь, там? Возле смерти...
У войны не женское лицо
...Очевидно, не смотря на все мучения, он уснул на ходу, потому что теперь
перед ним была совсем другая картина, - может быть, он просто очнулся от
бреда. Он стоит у ворот своего дома. Все осталось как было, когда он покинул
его, и все радостно сверкает на утреннем солнце. Должно быть, он шел всю
ночь. Толкнув калитку и сделав несколько шагов по широкой аллее, он видит воздушное женское платье; его жена, свежая, спокойная и красивая, спускается с крыльца ему навстречу. На нижней ступеньке она останавливается и поджидает его с улыбкой неизъяснимого счастья, - вся изящество и благородство. Как она прекрасна! Он кидается к ней, раскрыв объятия.
Он уже хочет прижать ее к груди, как вдруг яростный удар обрушивается сзади на его шею;
ослепительно-белый свет в грохоте пушечного выстрела полыхает вокруг него - затем мрак и безмолвие!
Случай на мосту через Совиный ручей.
Отличное произведение.
Если угадал то вот и от меня:
Раз на рождество он спятил: купил роте целый воз кокосовых орехов, и с тех пор я знаю, как ломки штыки. Полроты переломало штыки об эти орехи, и наш подполковник приказал всех посадить под арест. Три месяца нам не разрешалось выходить из казарм... а господин лейтенант сидел под домашним арестом."
Это сообщение отредактировал fydfdf11 - 07-02-2008 - 15:06